(картинки для тех, кто пока не видел; к теме поста отношения не имеют..почти)

Фейсбук распался на три равные части. Одна часть покрасила свой аватар в цвета флага Франции. Вторая часть возмутилась этой раскраской. А третья часть возмутилась этим возмущением.

С первой частью покрасившихся в цвета Франции все более или менее понятно, объяснять нет надобности. Тем более что ведут они себя тихо, неагрессивно. Вторая часть, как все несчастливые семьи Толстого, несчастлива каждая на свой лад. Кто-то теперь требует обозначить у себя на аватаре авиалайнер А321, погибший над Египтом. Кто-то требует перекраситься в цвета флага Кении, где полгода назад в один день были убиты 147 христиан (забыли, да?). И даже некоторым публичным людям, уличенным в том, что отреагировали на теракт во Франции, но не реагировали на свой собственный, пришлось французскую раскраску быстренько снять.

Третья часть (наиболее активная) считает, что мериться трагедиями нехорошо, и пытается урезонить вторую часть, что, дескать, она назло теперь постит флаги всех стран, где произошли теракты.

Любопытно то, что этот мирный тишайший призыв «не сравнивать трагедии» исполняется наиболее агрессивно и даже с оскорблениями.

Честное слово, есть какая-то крупная мысль природы в том, что просьба жить мирно звучит так враждебно. Ну, про диалектику дьявольской пены на губах ангела, отстаивающего правду, мы все слышали от Померанца. Но это какой-то новый извод старой темы.

Кот Леопольд, постарев, начитавшись каких попало книг, сидя в фейсбуке и напитавшись там ироничным духом, посчитал, что все тлен, стал зол и неприятен. Итак, третья часть прямо требует, чтобы вторая часть «немедленно заткнулась» (матерщину не цитируем), что «в голове у этих людей странное представление, что между жертвами существует конкуренция».
В защиту второй группы замечу на полях, что она вовсе не сравнивает трагедии (было бы странно взвешивать жизни людей). Пожалуйста, будьте внимательнее к тем, кого вы обличаете. Во второй группе взвешивают не жизни, а реакцию на трагедию. В одном случае она есть, в другом — отсутствует.

В общем, все нормально, все как обычно. Вторые травят первых. Третьи травят вторых. Все идет по плану, как сказал один зэк, растянувшись на нарах, когда его посадили по несправедливому обвинению.

Приятель (он из второй группы) возмущается: «Все покрасили аватарки в цвета Франции! Либералы... Стадо. Удивительно, причем люди со вкусом там есть точно... Чем это лучше, чем повесить себе на машину георгиевскую ленту? То же самое. Только с обратным знаком».

Вопрос символической раскраски аватарок для нас настолько болезненный, настолько перекрывает по эмоциональности саму трагедию во Франции, настолько недвусмысленно говорит о кризисе идентичности, о том, что мы вообще не знаем, кто мы, что мы, куда мы, блин — что на этом месте предлагаю больше не ругаться (временно).

Взаимные обвинения: кто гад, а кто прекрасен в строе мыслей, в калибре души, в способности сопереживать, и чья идентичность лучше, российская или французская, — оставляю за рамками этой колонки.

Повесить георгиевскую ленточку или покрасить аватар в цвета Франции — не вопрос вкуса. Также это не вопрос бессердечия или стадного чувства. Это вопрос демонстрации принадлежности.

Вся символика всегда и везде существует исключительно для того, чтобы обозначить идентичность. Позиция «я идентифицирую себя с российскими ценностями» против позиции «я себя идентифицирую с европейскими ценностями». Первой позиции соответствует георгиевская ленточка, второй — флаг Франции (лучше, чем какой-либо другой флаг). Значимые события — это только повод выразить эту идентичность.

Французский флаг — идеальный маркер на принадлежность Европе. Европа с ее декларируемыми ценностями свободы, равенства, братства начиналась три века назад в Париже. Потому взрывы в Париже, так же как когда-то в Нью-Йорке, — очень яркие символичные жесты.
Далее: взрыв происходит в Париже на товарищеском матче между Францией и Германией. Товарищеском, то есть матче, в котором отсутствуют все коммерческие и статусные интересы (прямой удар по тому, что зовется европейскими ценностями). Но по той же самой причине, по которой террористы выбирают флаг Франции как объект атаки, по той же причине его выбираем и мы как окрас аватара. Кенийский флаг для нас что символизирует? А вот флаг французский — символ чего-то, что для нас ценность, которую надо сберечь, а для террористов — ценность, которую надо разрушить. В данном контексте это морально нейтрально.

Никто в Европе не будет краситься в цвета флага Израиля, где теракты, кстати, в адрес мирных жителей не прекращаются вообще никогда. Никто в Европе никогда не будет краситься в цвета Кении, хоть не только 147 человек, но и всю Кению с землей сравняй. Что нам Кения, что мы Кении? И никто нигде не покрасится в цвета флага России, самолеты ли у нас взрываются или дома. И мы сами не покрасимся.

Но если мы объявим покрасившихся безвкусными, а непокрасившихся — бессердечными, мы уведем тему далеко в сторону, где будем долго и усердно заняты перегавкиванием (тоже, в общем, занятие). Я же хочу написать о другом.

Тот, кто считает, что живет в едином культурном пространстве с Европой, в день, важный для Европы, покрасил аватар в цвета Франции. Кто себя с Европой не идентифицирует, не покрасил. Все добавочные оценочные выводы явно излишни.