Следователь говорил, что разберутся и отпустят, так как «с женщинами и детьми они не воюют». Мне пообещали разобраться и через 10 дней отпустить. Эти первые 10 дней у меня была надежда, что выйду, пыталась объяснить свою позицию. Но через какое-то время я поняла, что все, я сижу плотно и выпускать меня никто не собирается. ...За эти четыре с половиной года я прошла несколько стадий: отчаяние, злость, желание отомстить и, наконец, пустоту. Я долго не могла смириться с позицией прокурора. Можно просто представлять обвинение, а можно с особым рвением. А он все время бил меня по самому больному, говорил, что я не думаю о своих детях, что меня нужно лишить родительских прав. ...Это был настоящий шок. Меня привезли в Мордовию ранней зимой, только снег выпал, было холодно. Я увидела толпу одинаковых женщин в одинаковых серых ватниках и платках на голове. ...Запомнилась студентка Даша из Петербурга. 19 лет, восемь лет срока, попала в какую-то историю с наркотиками, помогла кому-то по доброте душевной. Она не то что не колется, она матом не может ругаться — стеснительный худенький подросток в очечках. От увиденного у нее в прямом смысле отнялись ноги, пришлось срочно отвезти в больницу... Источник: http://www.vedomosti.ru/newspaper/article.shtml?2009/05/21/196533