Невероятный взлет ничем не примечательного бюрократа из Совфрахта до сих пор служит предметом толков и пересудов. Что это было? Любовь с первого взгляда? Сексуальная магия? Виртуозная операция Комитета государственной безопасности? Или и то, и другое, и третье вместе? Молчит Кристина Онассис ­ бедняжка давно уж в могиле. Молчат спецслужбы ­ им так по должности полагается. И вот уже более трех десятков лет молчит загадочный господин Каузов.

Милиционеры и гэбэшники в штатском умело оттеснили толпу журналистов на другую сторону Грибоедова. К массивной деревянной двери дворца бракосочетаний никого и близко не подпустили. Разочарованным репортерам оставалось только глазеть на массивный особняк, деревья и лужи на мостовой, в которых отражалось серенькое московское небо. Но вот из загса показались молодожены. Жених, косоглазый и лысеющий ­ на вид ему можно было дать около сорока ­ чуть поддерживал под локоток невесту, жгучую брюнетку с оплывающей фигурой. Защелкали фотоаппараты, застрекотали кинокамеры. Самые проворные гиены пера ринулись на Центральный телеграф.

Вскоре агентства новостей разнесли по миру фантастическую новость: Кристина Онассис, владелица крупнейшей судоходной империи планеты, вышла замуж за невзрачного советского чиновника Сергея Даниловича Каузова!

ГОНОРИС КАУЗОВ

Неизвестно даже, откуда он вдруг вынырнул в середине 1970­х, Сергей Данилович Каузов. Меньше всего он подходил на роль Ромео. В детстве он потерял в результате травмы правый глаз. Носил в глазнице стеклянный. Уверенно владел несколькими европейскими языками. Работал в отделе нефтеперевозок Совфрахта. Бывал за границей. Жил с женой Натальей и малолетней дочерью. Жена вроде бы виолончелистка. Мать вроде бы режиссер на «Мосфильме». Все. Точка.

Зато о Кристине известно, пожалуй, слишком много. Наследница колоритного греческого магната Аристотеля Онассиса была особой своенравной и необузданной.

Не унаследовала она только изысканные вкусы отца. Аристотеля тянуло к знаменитостям ­ он был любовником знаменитой оперной певицы Марии Каллас и мужем Жаклин Кеннеди. Кристина так и не простила отцу развод с матерью, Афиной Ливанос. В двадцать один, вопреки отцовской воле, она скоропостижно выскочила замуж за калифорнийского застройщика Джозефа Болкера (тот был почти на 30 лет старше невесты). Аристотель воздел руки к небу и театрально проклял дочь. Семейная жизнь продлилась девять месяцев. 

Кристине подобрали нового жениха, богатого грека Александроса Андреадиса. Она продержалась ровно год и два месяца. Рухнул не только ее новый брак: в 1973 году погиб в авиакатастрофе брат Кристины Александр, нежно любимый сын и наследник Онассиса, в 1974­м умерла мать.

Безутешный и сломленный Аристотель принялся вводить Кристину в курс судоходного дела и сам отошел в мир иной в 1975 году. Одним словом, ко времени роковой встречи с Сергеем Даниловичем клиентка была полностью готова. Богатые втихаря тоже плачут: под маской властной бизнес­леди, как написали бы в женском романе, скрывалась одинокая и жаждущая любви душа. Случай угодливо представился ­ в 1976 году Кристина прилетела в Москву продлевать взаимовыгодный контракт на перевозку в Советский Союз импортного зерна. Дальше начинается легенда. Не то Кристине страшно понравился голос Сергея в телефонной трубке, не то она положила на него глаз (да простят нам этот неуместный каламбур) во время московских переговоров. Что ж, положила и улетела.

Но не тут-то было, коготок уже увяз. И товарища С. Д. Каузова спешно командировали в Париж заведовать бюро Совфрахта и продолжать переговоры с коллегой Онассис. Существуют, так сказать, две полярности, две концепции, два подхода. Одни вот считают, что все в этом мире случайно. Другие ­ что все предопределено и что Бог или фатум располагает. А еще третьи видят во всем конспирацию, заговор. Тонкий замысел.

Эти третьи, например, верят, что Каузов был направлен во Францию всемогущим КГБ с партийным спецзаданием обольстить коллегу Онассис. Кусочек для разведки, что и говорить, лакомый: одним махом проникнуть в закрытый клуб властелинов морей и океанов, а там, глядишь, и в империи Онассиса покопаться. Или такой вариант ­ случилось все именно что случайно. Хотя какие­то контакты или кураторы в КГБ у Каузова имелись. Не без того. Иначе не гулять бы Сергею Даниловичу по Елисейским Полям, вдыхая воздух свободы и испарения бензина, не водить бы по ресторанам пылкую Кристину... 

Но что дело зайдет так далеко, не предполагал, кажется, никто. Как бы оно ни обстояло, дело, Каузов пошел на приступ с ловкостью опытного донжуана. Вел себя независимо, обстоятельно и с достоинством, не выказывая ни малейшего подобострастия перед миллионершей. И все больше интриговал Кристину. «Русский... Коммунист... И поговаривают, агент КГБ... Ну как тут устоять?» ­ делилась она впечатлениями с теткой.

«Однажды Сергей и Кристина обсуждали свои дела в маленьком ресторанчике. Спустя час Каузов сказал ей: «Извините, мадам, у меня дела. Я должен идти. Мы можем продолжить позже у вас дома или у меня в гостинице», ­ так рассказывал о начале их романа в интервью РТР бывший конфидент и пресс­секретарь Онассиса Димитрис Либеропулос. «Тогда Кристина ответила: «Я сама приду к вам в номер». Собственно, с этого все и началось».

Кристина не желала знать никаких преград ­ а желания ее должны были тотчас становиться законом. Ее вела страсть. По словам родственников, влюбившись в «русского», она часами дожидалась его, сидя на лестнице, и осаждала любовника телефонными звонками. Пару стали все чаще видеть вместе: в ресторанах, в опере. Свои отношения они больше не скрывали. Каузов становился важной персоной. «Он помогает ей, дает много советов, включая деловые вопросы. Она чувствует, что может ему доверять», ­ рассказывал друг семьи Онассисов, миллионер­-нефтеносец Арман Хаммер.

Расхрабрившись, Каузов и вовсе отколол номер ­ не доложив по инстанциям, отправился с Кристиной на отдых в Южную Америку. Москва не одобрила такую демонстрацию независимости, и строптивого чиновника отозвали домой.

ДВЕ ВЕРСИИ

Сказать, что новую пассию Кристины Онассис заметили ­ значит ничего не сказать. Смаковались подробности романа. Мировая пресса заговорила о свадьбе. Перспектива брака Кристины с неведомым русским коммунистом взволновала и родственников, и европейские и американские деловые круги, и Вашингтон, и НАТО.

В ЦРУ, как пишет экс­дипломат и разведчик Вадим Мельников, были уверены, что Каузов является кадровым офицером госбезопасности и выполняет задание под кодовым названием «План Олимпия». Цель его ­ наложить щупальца КГБ на компанию Кристины Olympic Maritime и один из ключевых частных флотов мира.

Совершенно иную версию излагает в своей книге «Прощай, Лубянка» бывший генерал­майор КГБ Олег Калугин, ныне живущий в США и заочно осужденный в России как государственный изменник. Каузов, утверждает он, проходил в качестве подозреваемого по делу о валютных махинациях среди работников Министерства морского флота. Намечался суд. Московские сотрудники Второго главного управления КГБ характеризовали Каузова как «разгильдяя, барахольщика и выжигу, выпускать которого за границу просто нельзя». С другой стороны, контрразведчики в Париже высоко отзывались о его деловой хватке.

Прослышав о бурном романе Сергея и Кристины, Калугин решил встретиться с Каузовым. «Одноглазый специалист из морского ведомства... небольшого роста, живой, энергичный, произвел благоприятное впечатление», ­ вспоминает он. Зачем, решил Калугин, разбрасываться такими ценными кадрами? На встрече с председателем КГБ Юрием Андроповым Калугин произнес пламенную речь в защиту Каузова: «Что мы будем иметь, если посадим Каузова за решетку или используем в процессе? Скандал международного масштаба... Никого не будет интересовать уголовная сторона дела. Все расценят эту часть как попытку помешать двум любящим сердцам соединиться в законном браке. Нас и так постоянно порочат в западной прессе за искусственные барьеры, возведенные между советскими людьми и иностранцами. Теперь к этой антисоветской пропаганде подключит свои миллиарды семья Онассис».

«Не лучше ли будет дать полную свободу действий Каузову, помочь им сочетаться браком, создать обстановку благожелательности, побудить их остаться в Москве, может быть, даже выделить им квартиру», ­ продолжал Калугин. «Мы приобретем в лице Онассис если не друга, то по меньшей мере благодарного человека, который ответит добром, когда нам от нее что­то будет нужно. А Каузов у нас окажется в кармане, ибо он тоже прекрасно понимает, что за оказанную ему услугу придется когда­то расплачиваться. Не нужно только нажимать. Не забудьте про миллиарды Онассис и то, что она может родить ребенка. Он будет советским гражданином и наследником, если дело не испортим раньше времени». 

Андропов слушал генерала внимательно и предложение одобрил. Но Москва, подхватывает Мельников, настаивала на том, что Каузов должен остаться жить в СССР. Кристина пригрозила разорвать контракты с Советским Союзом. Свадьбу она хотела сыграть на Скорпиосе, частном острове семейства Онассис. Nyet ­ сказали в Москве. Решение, пишет Мельников, было принято на уровне Политбюро и лично товарища Л.И. Брежнева: «Сергей Каузов получил благословение на брак не на небесах, а в Кремле. С условием, что регистрация брака состоится только в Москве, а сам Каузов должен сдать партбилет в ЦК КПСС на хранение».

ЖИЛПЛОЩАДЬ

Если считать слова бывших разведчиков достоверным свидетельством, можно заключить, что заранее разработанных планов КГБ в отношении Кристины не существовало. И что все они строились «по ходу пьесы». Калугин и вовсе уверяет, что Каузов никогда не был агентом госбезопасности. Пока шел закулисный торг, Кристина бомбардировала Каузова телеграммами и телефонными звонками, зимой сама прикатила в Москву. Сергей развелся с женой, оставив девятилетнюю дочку, и переехал в двухкомнатную квартирку матери на Мосфильмовской.

Дочь Онассиса чувствовала себя на Мосфильмовской, мягко говоря, несколько стесненно. Через четыре дня она забастовала. Андропов распорядился срочно выделить молодоженам квартиру. Городские власти почесали в затылке и вспомнили о новом писательском доме № 16 в Безбожном (нынче снова Протопоповском) переулке. К тому же компания пристойная. Снизу проверенный журналист­международник Генрих Боровик. Окуджава Булат опять же. Тот вскоре переулочек воспел с душевной скорбью: «Я выселен с Арбата, арбатский эмигрант. В Безбожном переулке хиреет мой талант».

Куда пуще барда скорбел поэт и по совместительству главред издательства «Современник» Валентин Сорокин. Ради капризной Кристины решено было объединить две квартиры на восьмом этаже. Но вот закавыка ­ на одну из них главред получил ордер и уже успел ввезти туда кой­чего из мебелишки. Партия, внушительно сказали Сорокину, требует. Но Сорокин уперся ­ и ни в какую. Тогда его вещи, а был там то ли гарнитур, то ли холодильник, вышвырнули из квартиры.

Показная московская идиллия длилась недолго. В январе молодожены уехали в Париж, бывали наездами в Афинах и Санкт-­Морице. Каузов чувствовал себя как рыба в воде и радостно потчевал советских дипломатов роскошными обедами в семейном парижском ресторанчике Онассисов. Мельников, работавший в то время в советском консульстве в Париже, хорошо помнит вкус кальвадоса 1893 года...

«Сергей научился жить за границей как царь», ­ писал в воспоминаниях известный шведский судовой маклер Арне Ларссон. «Русские всегда выбирают лучшее: меня снова и снова поражало, что им известны названия коньяков и сигар, которые я никогда бы не мечтал (или не смог бы себе позволить) заказать». Но властная и неуравновешенная Кристина, добавляет швед, держала мужа в ежовых рукавицах: «Ему постоянно приходилось сообщать ей, куда он направляется, с кем встречается. По возможности, он должен был оставлять телефонный номер, чтобы она могла позвонить и проверить».

Первый юбилей свадьбы Сергей и Кристина пышно отпраздновали на Скорпиосе. Однако очень скоро случилось то, чего и следовало ожидать. Сергей Каузов просто­напросто надоел Кристине Онассис. Она ведь, Кристина, была вся в отца: тот относился к любовницам или женам, как к дорогим игрушкам, которые нужно время от времени менять. Прожив в браке семнадцать месяцев, Кристина и Сергей развелись.

Много позже она признавалась, что Сергей оказался лучшим из ее мужей. Что с того ­ теперь Кристина вновь, как выражаются интересные дамы, была вся в поиске. На ее горизонте возник состоятельный француз Тьери Руссель; Кристина обвенчалась с ним в 1984 году и родила в браке дочь Афину. В 1987 году ­ снова развод. Год спустя Кристина Онассис была обнаружена мертвой в поместье ее друзей под Буэнос­ Айресом. Миллионерша лежала в ванне. Официально смерть списали на сердечный приступ, но ходили слухи о самоубийстве. Возможно, организм ее не выдержал разрушительного образа жизни ­ Кристина то худела, то вновь полнела до безобразия, выпивала до двадцати с лишним бутылок «Кока-­Колы» в день, грудами пожирала шоколад и конфеты или питалась одними листьями салата, глотала таблетки для похудения, транквилизаторы и снотворное.

К Сергею Каузову судьба оказалась благосклонна. При разводе он получил от Кристины два танкера, перебрался в Лондон и открыл фирму морских перевозок. В Советском Союзе бывал все реже: как поясняет Калугин, «в Москве возобладали недоброжелатели новоиспеченного советского миллионера, и Каузов стал бояться приезжать в СССР».

Калугин рассказывает, что до 1985 года Сергей Каузов продолжал перечислять деньги в фонды КПСС и в общей сложности перевел компартии полмиллиона долларов. «Я горжусь этим делом: вместо того чтобы засадить человека в тюрьму, мы делали деньги из него», ­ говорит он.

О жизни Каузова после развода с Кристиной, надо признаться, известно довольно мало. Все эти годы он держался крайне замкнуто, избегая каких-­либо контактов с журналистами. Женился и позднее развелся с Элисон Харкнесс, чье имя когда­-то долго склоняли британские таблоиды ­- Алан Кларк, бывший министр в правительстве Тэтчер, некогда держал в любовницах ее мать Валери. Одновременно он спал и с юной Элисон, и с ее сестрой Жозефиной.

Надо полагать, что дела у Каузова шли как нельзя лучше. В конце 1980­х он купил бывшее поместье лорда Гленконнера на частном карибском островке Мюстик, где бывали или живут богатые и знаменитые. В этом эксклюзивном списке ­ Билл Гейтс, Мик Джаггер, Дэвид Боуи, Хью Грант и члены британской королевской семьи.

В  1990­е бизнес-­партнером Каузова и его фирмы Interocean стал старый знакомец Игорь Осминин, бывший глава уникального советского акционерного предприятия «Совкомфлот» (он умер в 2007 году). Оба вложили большие суммы в добычу нефти на сахалинском шельфе ­ однако, как лаконично сообщает Ларссон, «потеряли много денег на этом проекте».

        

   

В кубышке у Каузова, похоже, все же прилично осталось. Сегодня он, как пишет желтая пресса, занимает громадное шале в швейцарском курортном местечке Грийон и по­-прежнему отказывается от интервью. Лет пятнадцать назад перевез в Швейцарию из Москвы престарелую мать. Рядом поселил дочерей от браков с Натальей и Элисон. Только Кристина Онассис не сумела подарить ему ребенка ­ а говорят, случись это, и они никогда бы не развелись. Досужие европейские газетчики продолжают беззлобно называть Сергея Даниловича Каузова бывшим агентом КГБ. Так оно или эдак, но операция «Олимпия» ему бесспорно удалась.

(с) Сергей Бобров