52-летняя Юлия Бордовских стала гостьей нового выпуска YouTube-шоу Ксении Собчак. В беседе с журналисткой Юлия рассказала не только о себе, но и о своих детях, 21-летней дочери Марусе, рожденной от Ивана Бронова, и 13-летнем сыне Федоре от бывшего мужа Алексея Кравцова. Звезда спортивного телевидения откровенно рассказала, какие трудности ей и ее детям пришлось преодолеть. Высказывания Бордовских о личной жизни собрали в нашем материале.

Проблемы, по словам Бордовских, начались после переезда в Майами в 2013 году, где строить жизнь ей пришлось фактически одной — ее муж Алексей Кравцов так и не решился переехать в США на постоянное место жительства.

У меня была очень тяжелая история с детьми. Мы прошли круги ада и с Марусей, и с Федей. И я все это делала одна, потому что мой муж приезжал-уезжал. Я фактически справлялась одна, и это никому не пожелаешь. Маруся заболела анорексией (расстройство пищевого поведения, которое приводит к опасному для жизни снижению веса. — Прим. ред.).

Она год провела в клинике. Я упустила этот момент, потому что не сразу это понимаешь. Кажется, ну вот завтра она начнет есть. Сколько я боролась, сколько с ней разговаривала, пыталась ее кормить. Я и плакала, и кричала. Но это бесполезно, вылечить эту болезнь могут только профессионалы. Я за одну ночь нашла клинику. Это было такое жуткое прозрение,

— призналась Юлия.

Юлия Бордовских

Дочь Юлии Бордовских Маруся

Бордовских добавила, что в то же самое время проблемы начались и у сына.

Все это происходило на фоне нестабильного поведения Федора. Я еще подумала, что Америка мне поможет. У Феди, когда ему было пять лет, диагностировали СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности. — Прим. ред.). Я тогда вообще в это не верила. Ему прописали таблетки, а я подумала: "Да какие таблетки, вы что!".

Потом я сделала несколько исследований еще в России, диагноз подтвердился. И врачи мне сказали, что с этим диагнозом ему будет трудно здесь учиться. И поэтому для меня это было еще одним козырем, чтобы поехать в Америку и понять, как ему помочь. И вот мы приехали, и у меня начался челлендж. У Маруси вся эта история с едой, а Федя так заводился и так импульсивно себя вел, что мы закрыли балконы на ключ.

Вот этот синдром гиперактивности у него выражался в дикой импульсивности и агрессии. Он угрожал, что он сейчас выпрыгнет с балкона, он уходил из дома, он мог кинуть пультом. Тогда начались долгие годы социальных групп, психологов. Школа тебя сразу сажает на таблетки, они дают психиатра и следят, чтобы эти таблетки принимались, потому что они боятся, чтобы ничего в школе не произошло. Я разрывалась между двумя детьми, и первый год в Америке для меня был... вот я хотела быть с детьми, я это получила. Аккуратнее проси Бога,

— поделилась Бордовских.

Юлия Бордовских с дочерью Марусей

Сын Юлии Бордовских Федор

Юлия также призналась, что все вместе они прошли семейную терапию, которая помогла им более чутко относиться друг к другу.

Я поняла, насколько глубока была травма Маруси по отношению к ее восприятию жизни. Она была очень привязана ко мне, а я много работала, много веселилась. К тому же она росла без папы (отец Маруси — финансист Иван Бронов, он и Юлия расстались, когда девочке исполнилось два месяца. — Прим. ред.), и это тоже сыграло свою роль. Она так хотела обратить на себя внимание. И это притом что я все время была с ней: я шла на эфир, я брала ее с собой, мы ездили отдыхать всегда вместе,

— рассказала Юлия.

Ксения Собчак и Юлия Бордовских

Бордовских также коснулась темы расставания с мужем Алексеем Кравцовым — отношения стали разрушаться, когда супруги стали жить в разных странах.

Алексей Кравцов и Юлия Бордовских на своей свадьбе

У нас будто вышел срок годности. Пропала свежесть. Потом я стала замечать, что он кричит на меня. А Федя очень страдал, когда повышали голос. Иногда я чувствовала унижение, и это не рождало во мне любви, как ты понимаешь,

— призналась она Собчак.