В сериале «Борджиа» в роли Чезаре Борджиа снялся актер Франсуа Арно (фр. François Arnaud; род. 5 июля 1985(19850705), Монреаль) — канадский актёр.

Информация о нем скудная:

Закончил Монреальское высшее училище драматического искусства в 2007 году. В том же году дебютировал в театре, годом позже начал сниматься в кино и на телевидении. Получил первоначальную известность благодаря роли в фильме Ксавье Долана «Я убил свою маму» (2009), более широкое внимание привлёк к себе исполнением роли Чезаре Борджиа в телесериале «Борджиа» (2011).

Отрывок из интервью о сериале «Борджиа»:

Обидно, что третий сезон «Борджиа» стал последним. Ты знал, что сериалу скоро придет конец?

Уезжая со съемок каждого сезона в Венгрии, я думал: «Может, стоит попрощаться с ребятами из нашей команды, сериал-то могут и не продлить». Странно, вообще-то рейтинги были неплохие. Пусть звезд мы с неба не хватали, но у нас был свой зритель. Думаю, причин закрыть сериал было несколько, но какие точно — я не знаю. Нил (Джордан, создатель сериала «Борджиа». — Interview) говорил, что не уверен, хватит ли у него материала еще на один сезон. Была идея снять двухчасовой фильм, но он от нее отказался — кино нынче дорогое удовольствие. Я доволен тем, как закончилась история моего героя Чезаре. Она достигла финала. Здорово было бы играть Чезаре до самой его смерти. Но, кажется, мне и так удалось показать его эволюцию от юнца до… массового убийцы. Так что я в порядке и особо не грущу.

Я читала об акции, которую устроили разгневанные закрытием сериала фанаты. Они завалили телеканал Showtime посылками с рыбными консервами.

Да, но это уже, по-моему, перебор. Круто, когда есть фанаты, которые тебя поддерживают. Я написал письмо поклонникам «Борджиа», попросил их немного остыть и сказал, что они много для меня значат. А в газете The Telegraph меня как-то неправильно процитировали, и теперь все думают, что мне по душе этот консервный террор. (Смеется.) А это не так. Приятно, что за нас есть кому заступиться, но от нас, актеров, мало что зависит. Так что помоги мне прояснить эту ситуацию… (Смеется.)

Что тебе больше всего нравилось в Чезаре?

Его неоднозначность. Даже не знаю, когда еще мне доведется сыграть такого многогранного персонажа. Он убийца, но в то же время сильно любит сестру — даже слишком сильно. У меня было чувство, что за последние три года я так им проникся, что начал понимать его на уровне инстинктов. Играть Чезаре уже не было моей работой, я легко справлялся, потому что понимал все стороны его личности. Конечно, актеры, с которыми я снимался, сильно в этом помогали. Когда делаешь сцену с Шоном Харрисом, у тебя особенный настрой, совсем не похожий на то, когда ты на площадке с Холлидей Грейнджер. Разговаривая то с Микелотто, то с Лукрецией, приходится играть двух разных людей.

Микелотто — очень скрытный персонаж. Шон тоже в жизни немногословен?

Он действительно предпочитает свое мнение держать при себе. Шон — очень серьезный актер, и работу он воспринимает серьезно. Думаю, я больше, чем остальные, общался с ним, потому что в сериале у нас особые, в чем-то уникальные отношения. Именно он меня научил, что игре нужно отдаваться полностью. Понятное дело, порой приходится мириться с тем, что «это всего лишь телевидение» или «это просто фильм», но я считаю, что если берешься за работу, то нужно относиться к ней максимально серьезно и ответственно. Я перенял это от Шона. Нас объединяла вера в то, что мы делаем что-то стоящее. Это важно.

Помнишь, в прошлом интервью, пару лет назад, тебя спрашивали, может, Чезаре и Лукреция больше, чем просто брат и сестра? Ты знал с самого начала, что между ними что-то будет?

Конечно нет. Когда мы начинали первый сезон, Нил Джордан специально отметил, что между этими персонажами ничего не будет — семейные узы прежде всего. Но потом все изменилось. Может, то, как Холли и я играли вместе, повлияло на решение Нила. Когда дело дошло до любовных сцен, они воспринимались как само собой разумеющееся, будто все к этому и шло. Это были все те же отношения между Чезаре и Лукрецией, и казалось, мы играли их с самой первой серии.