Саша Project в начале нулевых покорила вершины чартов хитами «Очень нужен ты» и «Белое платье». А потом резко скрылась с глаз многочисленных поклонников. Песни певицы звучали из каждого утюга. Фанатки российской поп-принцессы по всей стране мечтали походить на своего кумира. Миловидная блондинка была одной из самых перспективных артисток в российском шоу-бизнесе. Однако многообещающая карьера, концерты при полных аншлагах, статус секс-символа и обложки глянцевых журналов были утрачены в одночасье.

Ее не видели уже четыре года. Певица пропала со всех экранов и радаров страны. В эксклюзивном интервью Саша Гинзбург объяснила свое многолетнее молчание и рассказала о тяжелых испытаниях, выпавших на ее долю. Все это время звезда пытается исправить ошибки пластического хирурга, изувечившего лицо и жизнь девушки.

Саша, вас уже четыре года не видно на сцене, вы не даете концертов. Что произошло?

Саша: Вначале погналась за здоровьем. Потом меня развели на доверие: сказали, что подбородок слабый, тут нужно подправить, там нужно подправить, мол, у вас все настолько не идеально. Хотя своей внешностью я всегда была довольна и обратилась к врачу только, чтобы исправить носовое дыхание.

Мама: Нужна была лор-операция, а поскольку она человек публичный и медийный, хотелось, чтобы все было хорошо, без проблем, поэтому привлекли к лор-врачу еще и врача-косметолога.

Саша: У меня была сильно обвисшая грудь — большая грудь быстро теряет форму после родов, и врач на этом активно сыграл. Сказал: «Мы тебе все исправим, подтянем тебе ее, сделаем красивой, и нос у тебя будет дышать. Шва вообще не будет видно. У тебя еще слабый подбородок, нужно поставить имлантат, а то он сильно впалый. Это некрасиво. Будешь как Анджелина Джоли». Я на эмоциях поддалась. Человек оказался сильным психологом. Он умеет давить. Ты понимаешь, что выходишь без ответов. Плюс с какими-то навязанными вещами, о которых ты вообще не думал. 

Как зовут этого доктора? 

Мать: Ворошкевич Андрей Альбертович. Клиника «Биос». Я и сама была его пациенткой, поэтому мы туда и пришли. Мне он сделал все хорошо. 

Почему вы решили пойти на операцию на подбородок и увеличение груди? 

Саша: Мне было 22 года, когда моей дочери исполнилось.  Грудь висела до пупка. До родов у меня был третий-четвертый размер, а когда я кормила, был пятый-шестой. Когда я закончила кормить, она опять опустилась на третий. Для молодой девочки, которая еще и в разводе, с ребенком, и находится в поиске, с такой грудью, мягко говоря, не очень комфортно. 

А что было с подбородком? Ведь с ним было все прекрасно.

Саша: Сама не знаю. Меня убедили. 

Мама: Это не один врач сказал. Прежде чем мы пришли к Ворошкевичу, мы обошли много известных врачей. Говорили, что все прекрасно в лице, единственное — нужно поставить небольшой имплантат в подбородок. Когда тебе говорит это не один человек, а человек пять, то начинаешь об этом задумываться и смотреть на себя в зеркало по-другому. Якобы все голливудские звезды это делают и наши тоже. 

Саша: Потом, как оказалось, шов, который делается внутри рта, самый инфекционный. После операции имплантат стоял неровно. Я пошла по консультациям. Хотела просто понять, может, я придираюсь, может, я наговариваю на человека?! Но другие врачи засыпали вопросами: «Почему вам сделали разрез внутри рта, почему его не закрепили, почему не внешний шов, а зачем вам вообще его поставили ?» Когда я рассказывала врачам, что и как, они смотрели на меня с округлившимися глазами. Приходила снова к Ворошкевичу, говорила, что мне сказали врачи.

Почему вы опять пошли к нему?

Мама: Человек имел такое моральное воздействие, он был очень убедителен.

Вы работали в шоу-бизнесе и вы поддались на это?

Саша: Я пошла изначально к нему с претензией, а получилось, что договорилась о следующей операции. 

Расскажите про вашу первую операцию? Что вы увидели, когда проснулись? Как это было?

Саша: После первой операции я понимала, что не буду выглядеть красоткой. Когда я проснулась, увидела кровоподтеки, красные глаза, гипс. Это у всех так, когда затрагивают стенку носа. Правда, я не понимаю, почему у меня была затронута стенка носа? Первое время я находилась в эйфории. Когда мне вытащили тампоны из носа, я прекрасно дышала, все было замечательно. Но через раз начало затрудняться дыхание, и когда я спрашивала у Врошкевича, почему, он говорил: «Все нормально, сейчас отеки сойдут и будешь хорошо дышать». Я постоянно приезжала на процедуры к лору, который делал мне носовое дыхание. Мне делали всяческие промывания, в общем, все как положено. Когда отек спал, я стала опять спрашивать, почему нет постоянного дыхания?! Он говорил, подождите еще полгодика. Я стала просыпаться по ночам от того, что задыхаюсь. 

Мама: Нос провалился и выглядит ужасно даже после четвертой операции. Разные ноздри, виден шов.

Саша: После первой операции вообще был нависший клюв, который не соединялся ни вширь, ни в длину. У меня был абсолютно ровный нос, а после операции по какой-то причине он стал курносый. Было ощущение, что мне просто дали сковородкой. 

А что было с подбородком?

Саша: Сначала было все красиво и прекрасно, пока не стали сходить отеки. Потом стало заметно, что подбородок кривой. Он съехал набок. Не понятно, по какой причине он его не зафиксировал. 

Мать: Врач объяснил, что не рассосался какой-то узелок и он съехал. Чтобы не заморачиваться, он просто его вырезал и выкинул. 

Саша: В итоге, когда сошли отеки, я пошла к нему с претензиями. Подбородок кривой, нос с провалом, разные ноздри. Он опять сказал, что нужно подождать, давай мы его поутягиваем. Делай массажи, дави его в другую сторону — и он у тебя на место встанет, и вообще, носы встают только через полтора года.

Мама: В конечном итоге ничего не ушло. И они предложили за свой счет переделать.

Это была вторая операция?

Саша: Да. Это была вторая операция. Объясняю, почему сами предложили. У меня мама достаточно серьезный человек, и еще после первой операции проскользнуло, что дело пойдет в суд, и только после этого они сказали: «Ой, давайте все переделаем».

И вы снова решили отдаться в руки этого хирурга?

Мама: Я сказала: «Мы все-таки привлечем другого специалиста». На что Врашкевич сказал, что нет, не надо, и что Саша ему как дочь, я ее так люблю и сделаю все в лучшем виде. Все верну назад, вы останетесь довольны. Будет красотка, как и была! 

После операций, когда вы видели себя в зеркале в другом виде, как вы это переживали, плакали? 

Саша: Я могу сказать, что я до сих пор плачу, потому что я могу только сама себя фотографировать, и только с одного ракурса. Я понимаю, что даже если я выхожу на какие-нибудь интервью, меня не узнают. Даже люди в фан-клубе, который у меня есть до сих пор, вспоминают ту Сашу, а Сашу, которая есть сейчас, не узнают. На моей карьере поставлен крест, а ничего другого я делать не умею. Я не знаю, как буду дальше жить, а у меня двое детей и нет работы. Получается, что я должна из-за какого-то врача на старости лет остаться никем? Домработницей? Домохозяйкой? А я об этом не мечтала и не хотела никогда этого. 

Мама: Когда доктор Ворошкевич сказал мне: «Ну, бывает…», я ответила ему: «Вот у вас на столе склянка с кислотой, и я ее случайно задела. Она упала и облила вам руки, и вы больше не можете оперировать. А я вам тоже отвечу: «Ну, так бывает». 

Сколько вы пережили пластических операций за эти четыре года? 

Саша: Где-то шесть…

Мама: Нет, девять. 

Саша: Я уже потеряла счет. Были первые две-три операции, когда я еще осознанно шла на это. Дальше были уже экстренные. Была угроза для жизни. 

У вас были воспаления?

Саша: Да. Доктор Ворошкевич решил поставить мне имплантат на спинку носа, причем со мной он этого не согласовал. Он решил свои неправильные действия просто скрыть легким способом. Я просила его: «Верните мне мой ровный нос! У меня был красивый нос, верните мне его обратно». И он решил вернуть его за счет имплантата. Но он не согласовал со мной этого и даже не предупредил. Я просыпаюсь, а он мне говорит: «Вот видишь, я из-за тебя даже больной на работу вышел, я с гриппом делал тебе операцию». А это уже большое нарушение! И потом он мне сказал: «Я тебе тут имплантик небольшой положил», — я говорю, — «Какой еще имплантик?» — «Ну, ты же хотела ровный нос, вот у тебя и будет ровный нос!»Когда я спросила про подбородок, он мне сказал: «А подбородок мы тебе выкинули».

Мама: Мы стали возмущаться, почему мы заплатили за этот имплантат, а вы его взяли и выкинули. Но не в этом суть. Шов попросту не зажил, и сам имплантат был виден. Когда ты отворачиваешь губу, у тебя дырки во рту, а через них видно этот прозрачный имплантат! Понимаете, это был просто фильм ужасов. Он ей говорит: «Ну, пополоскаешь — затянется». 

Саша: Я два месяца ходила к ним в больницу из-за этого имплантата. И все это время у меня из-под него высасывали гной и пунктировали шишку. Два месяца уговаривали полоскать рот какой-то йодовой фигней, чтобы эти дырки якобы затянулись. А там дыры два сантиметра каждая, как они могут сами затянуться? 

Мама: Когда у нас в очередной раз не выдержали нервы ,и мы пошли скандалить, мы привлекли профессора Брусову, она — светило в области имплантологии. Когда она это увидела, она была в шоке и сказала, что нужно очень срочно оперировать. Причем на операции присутствовало несколько врачей, но нам объяснили, что удалять имплантат должен тот же врач, который его ставил, потому что он знает, как это делалось. Дабы не навредить еще больше, доктор Ворошкевич извлекал этот имплантат. После мы решили забыть об этой клинике, потому что это были очень тяжелые дни. Практически год, проведенный в гипсе.

Вы грудь тоже у него делали? 

Саша: С грудью это отдельная история. Грудь была и квадратная, и треугольная, и крутилась, потом он мне еще под мышцу поставил имплантат — якобы по-другому было нельзя. Потом хотели грудь подтянуть и, поскольку она была слишком большая, поставили самый маленький имплантат. Почему-то он поставил его в молочную железу. Зачем, до сих пор непонятно. Плюс был вырезан еще кусок молочной железы. 

Мама: В результате этого она сейчас не может кормить грудью своего второго ребенка. 

Как вы не боялись идти к нему? 

Мама: На тот момент уже не было выбора. Работы нет, денег нет на то, чтобы сделать это где-то в другой клинике. И так на те деньги, которые мы потратили на операции, в то время можно было купить однокомнатную квартиру. 

Саша: Короче, мягко говоря, уже просто не было денег на нормального врача. Еще у меня был на руках маленький ребенок, а я была в разводе. С мужем мы тогда были в плохих отношениях, и он мне особо не помогал.

Кто вас спас? Кто сделал вам финальную операцию? 

Саша: Самую главную проблему мы устранили только недавно у доктора Пискунова, к которому изначально хотели попасть. Благодаря ему я хотя бы дышу, и пусть у меня нос кривой, я с этим смирилась. У меня очень много комплексов появилось, с нервами стало не так, я не могу нормально общаться с людьми, я редко выхожу из дома...

Есть какие-то врачи, которые могут исправить нынешнюю ситуацию и устранить эстетические проблемы?

Саша: Я уже готова с этими недостатками остаться, потому что у меня двое детей. Главное, чтобы у них хотя бы была мама и не важно, что кривая и косая, уже по фигу. Если я еще раз лягу под нож, я уверена, что не переживу эту операцию. После этих наркозов у меня начались проблемы с памятью, я забыла русский язык, с трудом вспоминаю слова, у меня патологическая безграмотность появилась. У меня проблемы со сном. Я год не могла вообще спать...  

Кто с вами был все это время? Люди из шоу-бизнеса, с которыми вы дружили, они вас как-то поддержали? 

Саша: Сначала поддерживали и помнили, но сейчас уже нет. Я на самом деле рада, что многие прыгнули выше меня, хотя была совершенно иная ситуация. Тот же самый Ираклий, мы давно знакомы или Дима Билан, мы с ними очень хорошо дружили. Сейчас я за них рада. 

Мама: Мы буквально недавно были на дне рождения Артема Сорокина, где были все наши друзья и знакомые. Например, её не узнали певица Слава, Митя Фомин, с которыми они постоянно виделись. 

Саша: Мы видимся каждый год, и каждый год меня никто не узнает.

А голос остался прежним? 

Мать: Остался, но дело в психологии. 

Саша: Да даже не в психологии, просто все упирается в финансы. Упущено очень много времени, чтобы вернуться в шоу-бизнес, нужно снять клип, записать новую песню, хотя бы одну, дальше нужно заниматься альбомом. Прошлая моя карьера встала маме в 2 миллиона долларов. 

Но вы хотите петь?

Саша: Сейчас я пришла к тому, что ничего другого я не умею делать и это единственное, что доставляет мне удовольствие. До сих пор не могу без этого жить. Бывает, что звонят и предлагают какие-то концерты, гастроли. Они бывают, очень редко, но бывают. Когда я приезжаю туда, мне начинают говорить: «Вы же не Саша, как вам не стыдно?» Я говорю, что я Саша, и начинаю всю эту запутанную историю рассказывать. Объясняю, что произошло, а они все отрицают. Я показываю на лицо, глаза и губы, все-таки узнать-то можно… Действительно, немножко другой нос, поменяла цвет волос, но кто не меняет за столь долгое время цвет волос? 

А что вы хотите доказать в суде? За что вы судитесь? 

Мать: За что мы судимся? Человек не кусок мяса! Нельзя с ним так поступать. 

Вы хотите компенсацию?  

Мама: Конечно. Мы хотим просто об этом забыть. Было безобразное отношение со стороны руководства этой клиники. Я написала претензию, на которую пришел ответ, что мы сами виноваты, мол, неизвестно, где мы ходили и что мы делали. 

Вам уже нельзя делать дополнительные операции? 

Саша: Мне Пискунов запретил вообще что-либо делать! 

Мама: Когда Сашу отправили на консультацию к лору, выяснилось, что там вообще какое-то инородное тело, которое срочно нужно извлекать. Тогда я уже стала в открытую грозить им судом. Сашу взяли за руку и отвели к профессору Пискунову. Когда он все это увидел, он назначил ей срочную операцию. Эту операцию оплатила клиника «Биос», которая сейчас отказывается от всего. Они говорят, что они белые и пушистые, что ничего плохого не сделали. Саша видите ли сама виновата, что ходила, а они ей помогали. Говорят, что Саша такая неблагодарная. 

Саша: Да, мозгом тронутая… Ходила сама вымаливала операции у них. А они такие благородные, что типа делали операции бесплатно. 

Мать: Была сделана операция, он удалил ей кусок имплантата размером 0,8 мм, который у нее просто отторгся. Сейчас у нас идет судебный процесс, в котором явный заговор врачей. Самое обидное, было написано, что девушка якобы пришла за коррекцией внешности, а мы пришли для того, чтобы просто дышать. Если об этом люди будут молчать, то будут продолжаться такие ситуации. 

Саша: Если бы я пришла за внешностью, то каждый раз, когда мне делали нос, не делалась бы лор-операция. Мне все разы, когда я делала операции, были сделаны лор с эстетикой, кроме последней в которой был только лор, и я теперь дышу. 

Могли бы вы обратиться к телезрителям, которые желают исправить внешность?

Саша: Не ведитесь на все картинки, которые есть. Будьте сами собой, если это не медицинская необходимость. Есть люди, которые рождаются с серьезными дефектами, и для них то, что у нормальных людей считается уродством, будет нормально для них и приносить радость. Не доверяйте врачам, нужно смотреть рекомендации. Никогда не бегите за самой дешевой или дорогой ценой, выбирайте врача по работам и рекомендациям.

  (с) Супер.ру