Марлон Брандо, один из величайших актёров XX столетия, прославился почти сразу, без долгих предисловий. Тут была дьявольская смесь из божественного дара, редкой мужской красоты, грации хищного зверя и чудовищного характера.

Марлон Брандо был актёром, с которым киностудии связывались вопреки желанию, вопреки его репутации и тем адским суммам, которые он запрашивал. Такой заносчивый, что тошно с ним здороваться. Ему просто не было равных. За что он так презирал окружающих? — вот вопрос, который ему мечтали задать все. 

Психоаналитик скажет, что всему виной семейка Брандо.  Оба его родителя были алкоголиками. Обоих он любил и ненавидел. Эта двойственность со временем стала одной из составных частей его сложной личности. Он с самого детства узнал, как один и тот же человек может вызывать и любовь, и ненависть, и ещё чёрте какой спектр чувств, не поддающихся идентификации. В этом виновата была мать. Он говорил о ней: «Мать была для меня всем». И он узнал, что любить и ненавидеть можно, как ни удивительно, за одни и те же вещи. 

Какую душевную боль она заливала спиртным? Вероятно, это был сложный брак. Или просто неудовлетворённые амбиции — в молодости она была актрисой, но вместо продолжения актёрской карьеры нарожала детишек от мужчины, резкого на поворотах, грубого на словах, да и в делах тоже. С каждым годом она пила всё больше, всё сильнее отличаясь от того образа женственности, что нарисовала себе. К 45 годам зеркало стало показывать ей совсем не ту Доди, какой она себя считала, и это стало ещё одним поводом выпить прямо сейчас. Подростком Марлон начал вылавливать мать по ближайшим барам, откуда ему приходилось частенько её забирать, наклюкавшуюся до бездвижия.

Маленький Марлон с мамой.

Пил и отец. В детстве Марлон питал слабость к животным и без конца притаскивал домой выброшенных котят, щенят и всяких некондиционных воробушков. Папа был непреклонен. Он без малейшей жалости выбрасывал за шкирку всех животных, которых видел в руках у детей. Сердце будущего дона Вито Корлеоне каждый раз сжималось от жалости, когда он видел очередные трепыхавшиеся в воздухе лапки. 

Интересный факт на тему животных: Кот на руках Вито Корлеоне по­явился случайно. Этот обычный уличный кот постоянно бродил по коридорам студии. Копполу осенило: когда снималась одна из сцен, он просто схватил кота в охапку и сунул в руки Марлону Брандо. Знаменитого актера любили дети и животные — этот кот не стал исключением. Он моментально растянулся на руках у Брандо и стал урчать так громко, что голоса актеров пришлось потом переписывать заново.

Разнообразие Брандо потрясало воображение. Он был многослоен, как стопка книг, и глубок, как угольная шахта. Будто человеческая личность может иметь глубину, подобно посудине: вот душа объёмом в литр, вот всего лишь стакан, вот тарелка для второго, а это так целое ведро! Марлон Брандо был бездонной личностью. Во всяком случае, у его современников не нашлось мерила, которым бы они сумели его вычерпать. 

Понятен бывает тот, кого мы сами духовно перерастаем. Тот мастер, о котором можно сказать — это и я так могу! — становится понятен и неинтересен. Понять или перерасти, Брандо, не сумел никто из тех, с кем сталкивала его жизнь. Именно из-за этого они и не хотели, в общем-то, иметь с ним дело. Их смущал масштаб его личности. Он был чем-то вроде корабля-авианосца, ошвартованного у причала для прогулочных яхт. 

Известные высказывания Марлона Брандо:

Если бы мне предложили подметать пол в студии за такие же деньги, как за исполнение роли, – я бы подметал пол.

Лишь тот, кто идёт своей дорогой, никогда и никем не будет обогнан.

Актерская игра — это выражение невротических импульсов. Лучшее из того, что она мне дает, — деньги на психоаналитиков.

Актер должен постоянно помнить о том, что в зале сидит зритель, который заплатил наличные не только за билет, но еще и за попкорн, колу. И он, зритель, будет чувствовать себя обманутым, ограбленным, если актерам на экране не удастся заставить его поверить в их игру. А это происходит только тогда, когда зритель забывает, что перед ним ломают комедию. Я ведь не умираю на экране, но зритель должен верить в мою смерть.

Быть актёром — это идти на поводу у своего нервного импульса и вести жизнь бездельника. А вот поставить крест на карьере актера — это уже признак взросления.