Валерия Мессалина, чаще просто Мессалина, была третьей женой императора Клавдия. О детстве Мессалины известно немногое. Однако в юные годы она была весьма популярна и влиятельна при дворе Калигулы. Её дядя Гней Домиций Агенобарб был мужем Юлии Агриппины — сестры императора. Скорее всего именно та обстановка, которая царила на разгульных пирах Калигулы и сформировала характер этой женщины, хотя античные авторы утверждают, что Мессалина начала разгульную жизнь ещё в возрасте 13 лет, когда ее выдали замуж. В 38 году Калигула выдал её замуж за своего дядю Клавдия. Брак этот, скорее всего, был средством объединения двух ветвей династии Юлиев-Клавдиев — собственно Клавдиев и Домициев Агенобарбов. Имя Мессалины, благодаря античным историкам, стало нарицательным в описании развратных и сексуально-озабоченных женщин. В основном, её поведение характеризуют как оскорбительное и постыдное, а саму её — как жестокую, скупую и глупую нимфоманку. Наиболее часто её упоминают Тацит и Светоний в своих работах. Надо сказать, что большинство обвинений в разврате идут от ее врагов, непредвзятых источников в принципе нет. Тем не менее, даже делая скидку на преувеличение и желание очернить, нужно помнить, что при дворе Калигулы были вольные нравы, что вполне способствовало моральному разложению девочки.

Оба они пишут о том, что под вымышленным именем Лициска Мессалина либо сама владела одним из римских лупанариев, либо же приходила туда в качестве проститутки, чтобы удовлетворить свою похоть. Также описывают, что Мессалина устроила соревнование с известной римской проституткой Сциллой: кто сможет обслужить больше мужчин. Начав вечером, Сцилла прекратила утром, приняв за ночь 25 человек. Мессалина же продолжила дальше, пока не обслужила 50 клиентов. Развратных женщин история знала немало, и распутным поведением в Риме никого было не удивить в то время, но ненасытный сексуальный аппетит Мессалины поражал даже видавшую виды римскую общественность. Обывателей больше всего возмущало, что Мессалина, потерявшая невинность в возрасте тринадцати лет, выставляла свое беспутство напоказ, безмерно гордясь им. Всё вышеописанное происходило не только во времена Калигулы, но и позже, когда Клавдий уже стал императором. Около 40 года Мессалина родила ему дочь, Клавдию Октавию, а в 41 году — сына и наследника, которому Клавдий дал когномен Британник в честь своего планируемого в то время похода в Британию. Историки в жизнеописаниях Мессалины проявили удивительное единодушие: по их мнению, Мессалина не пропускала ни одного красавчика. И долгое время ей всё чудесным образом сходило с рук. Клавдий пламенно осуждал и изобличал разврат придворной знати, но не ведал, что творится у него дома. Приближённые не решались открыть ему глаза, опасаясь гнева коварной женщины. Ведь, хоть Клавдий и правил Римской империей, самим императором безраздельно правила Мессалина. Однажды, например, прелестница влюбилась в первого среди римских актеров Мнестера. Красавчик попытался увильнуть от чести быть возлюбленным жены императора. Тогда Валерия пожаловалась Клавдию, что какой-то актеришка осмеливается не подчиняться её воле, не уточняя, правда, какой именно. Император призвал Мнестера к себе и приказал тому выполнять все пожелания своей жены. Молодому человеку пришлось подчиниться приказу императора и занять его место в супружеской постели. Мессалина обладала полным влиянием на нового императора. Видя это, римский Сенат признавал в ней полноправную правительницу. В честь дня ее рождения проводились игры, ей воздвигались статуи. Также Сенат собирался провозгласить ее Авгу́стой, однако Клавдий запретил делать это. Поскольку Клавдий был намного старше ее и далеко не молод, то в политике Мессалина сосредоточилась на том, чтобы после смерти Клавдия обеспечить переход власти к своему сыну — Британнику. Ради этого она всегда старалась показать себя вторым человеком в государстве. Даже на триумфе Клавдия в 43 году она ехала сразу за его колесницей, и только после нее шли полководцы. Такое ее положение давало ей возможность стать номинальной правительницей, если смерть Клавдия случится до совершеннолетия сына.

Необходимо отметить, что среди римской знати были не только противники, но и союзники Мессалины. Одним из них был Луций Вителлий, консул 34 года, правитель Сирии в ранге проконсула в 35 году, цензор 48 года, отец будущего императора Вителлия. За его поддержку Мессалина дозволила ему заботиться о ее обуви. Показывая свою преданность, он носил одну из туфель Мессалины у себя на груди, под тогой, и, периодически вытаскивая оттуда, прилюдно покрывал ее поцелуями. При помощи своих союзников Мессалина либо удаляет из Рима, либо лишает жизни всех, кто, по ее мнению, мог встать на ее пути. Среди ее врагов были почти все члены династии Юлиев-Клавдиев, которые сами, или дети которых, могли претендовать на место императора. Также из Рима был удален Сенека.

Такая политика не могла не сформировать партию недовольных. В середине сороковых годов эти люди сплотились вокруг племянницы императора — Юлии Агриппины. Пользуясь любовью императора, Агриппина смогла устоять против козней Мессалины, направленных против нее и ее сына, малолетнего Нерона, а открыто настоять на расправе с Агриппиной Мессалина не могла. В 47 году один из приближенных вольноотпущенников Клавдия, казначей империи Марк Антоний Паллас, становится любовником Агриппины. Являясь противниками Мессалины, они разрабатывают планы передачи власти не Британнику, а Нерону. Однако заговор стал не нужен, когда Мессалина совершила свою единственную ошибку в борьбе за власть. В 48 году, желая полностью получить власть в свои руки, Мессалина задумывает сделать императором своего любовника, Гая Силия. Вызвано это было тем, что позиции Агриппины и Нерона сильно укрепились с тех пор, как ее стали поддерживать влиятельные римляне. Так на Терентинских играх 47 года, во время представления, показывающего осаду Трои, Мессалина и Британник получили гораздо меньшее внимание толпы, чем присутствовавшие там же Агриппина и Нерон. Мессалина отнеслась к этому, как первому проявлению того, что ее авторитет падает. В начале 48 года она принуждает своего любовника Гая Силия развестись с женой Юнией Силаной. Когда Клавдий уехал в Остию, Мессалина, официально продолжая состоять в браке с императором, делает первый шаг планируемого ею заговора — она в присутствии свидетелей заключает брачный контракт и выходит замуж за Силия. Один из влиятельных вольноотпущенников при дворе Клавдия, занимавший пост ответственного за переписку Тиберий Клавдий Нарцисс, донес об этом императору. Тот, будучи человеком мягким и податливым, кол:)ся в принятии решения, и Нарцисс сам, от имени императора, отдал преторианцам команду о захвате Мессалины и Силия. Мессалину схватили в Остии, куда она выехала для того, чтобы увидеть Клавдия. Однако император к тому времени уже покинул город. Мессалину вернули в Рим и поместили в Сады Лукулла, под надзор ее матери, Домиции Лепиды. Домиция никогда не одобряла стиль жизни Мессалины, однако не отказалась быть со своей дочерью в ее последние минуты. Они вместе подготовили прошение к Клавдию о помиловании, однако оно не возымело никакого действия. Мессалина была сломлена и все время плакала, только теперь осознав, в какое положение она сама себя поставила. Свидетелями смерти Мессалины были трое — посланник императора, один из его вольноотпущенников и ее мать. Когда императорский легат и вольноотпущенник появились, Лепида сказала дочери: «Твоя жизнь кончена. Все что осталось — сделать ее конец достойным». Мессалине было предложено самой наложить на себя руки, однако она не смогла этого сделать, и тогда легат заколол ее кинжалом. При этом взятый в свидетели вольноотпущенник все время оскорблял ее. Тело Мессалины было оставлено матери. Клавдий никак не отреагировал на известие о смерти жены. В то время, когда ему доложили об этом, он ужинал. Единственной реакцией была просьба налить ему больше вина. Впрочем, в тот момент он был уже слишком пьян, чтобы быть вменяемым. Через несколько дней после смерти Сенат приговорил ее имя к забвению.