Западноевропейские представления об «идеале женщины» мало чем отличались от бытовавших на Руси. Так же считалась обязательной покорность сначала отцу, а затем, после вступления в брак – супругу. Давались и особые рекомендации по воспитанию девочек. Почти все авторы средневековых дидактических произведений отмечали скромность, стыдливость, целомудрие как необходимые для девочки качества. В известных педагогических сочинениях XIII века Эгидия Римского и Винцента из Бове предлагались такие способы воспитания целомудрия и стыдливости в дочери: отец должен пристально следить, чтобы она все время сидела дома, не ходила в гости, на представления, танцы и даже не вступала ни с кем в разговоры вне дома. Для правильного воспитания девочки считалось нужным оберегать ее и от излишеств в пище, сне, ношении украшений и т.д. В одном из произведений писалось "Дочь всегда должна испытывать голод — в той мере, чтобы сразу после еды быть в состоянии читать или молиться; девочка должна регулярно вставать для молитвы ночью" . Необходимость воспитания у девочки стыдливости и скромности подчеркивавалась и в более поздних произведениях. Например, итальянский гуманист Франческо Барбаро в произведении "О женитьбе" указывал, что девушке нужно везде и всегда быть скромной; для этого следует избегать всего того, что может смутить и возбудить душу, — в людных местах, например, прикрывать уши, чтобы не проникло сквернословие . Воплощением же идеала женщины, обладающей всеми добродетелями, была Дева Мария. В одном из сохранившихся текстов проповедей двенадцать служанок Девы Марии символизировали женские добродетели. Их имена — Умеренность, Замкнутость, Стыдливость, Внимание, Благоразумие, Робость, Честь, Усердие, Целомудрие, Послушание, Смирение, Вера.

Брачный возраст, официально установленный церковью, был 12 лет для девочек и 14 лет для мальчиков. Реальный же брачный возраст зависел и от социальной принадлежности и от региона проживания. Здесь можно проследить разницу с положением на русских землях: если на Руси крестьянских дочерей выдавали замуж рано (но не так как в знатных семьях), то в Западной Европе, по некоторым сведениям, крестьянки могли откладывать брак и до 30 лет – пока сами не заработают на приданое (впрочем, это более характерно для позднего Средневековья). То же касалось и простых горожанок. На Руси невеста в 20 лет считалась уже «перестарком».

Интересно и то, что в Западной Европе женщины обладали довольно большой экономической самостоятельностью. Так, в городах существовали специфически женские ремесленные объединения-цехи. В числе официально для женщин ремесел были различные стадии производства шерсти, шелка и льна (традиционные женские занятия начиная с раннего средневековья), пивоварение, выпечка хл:), некоторые торговые виды деятельности, и, разумеется, «древнейшая из профессий». Шли работать женщины не только из-за нехватки средств. Так, Т. Б. Рябова, в своем исследовании «Женщина в истории Западноевропейского Средневековья» приводит такой пример: "Маргарита Кемпе (1373—1440), впоследствии ставшая известным английским мистиком, в один из периодов своей интереснейшей жизни была едва ли не лучшим пивоваром в городе. Она говорила, что работала затем, чтобы никто не мог сравниться с ней в элегантности одежды; имея 14 детей, она скучала и искала занятия вне дома" Неотъемлемым атрибутом женской «греховности» считалось использование косметики и украшений – и то и другое сурово осуждалось церковью. Даже существовала особое постановление, согласно которому брак, заключенный при помощи женских «ухищрений» - косметики, нарядов и т. д. считался обманным, незаконным и мог быть расторгнут. Впрочем, в более поздний период авторы-гуманисты приводили достаточно разумные доводы против использования косметики - так, во-первых, женщина, украшающая себя, будет пренебрегать домашними обязанностями; во-вторых, косметика наносит вред ее здоровью (были примеры,когда долгое сохранение краски на глазах привело к слепоте); наконец, в-третьих, красящаяся женщина неопрятна В трактате "О семье" писалось, что женщины, безумные, разрушают нежнейшую кожу ядовитыми мазями. Это было верно, т. к. косметические средства действительно были вредны (например, свинцовая пудра и белила, а мода на расширенные зрачки – использовались капли белладонны – порой вела к ухудшению зрения и даже слепоте).

Наиболее остро негативное отношение к женщине проявлялось в открытых женоненавистнических суждениях, которые чаще всего принадлежали перу монахов. Например, в сочинении "Зерцало мирян" сказано: "Женщина есть смущение мужчины, ненасытное животное, постоянное беспокойство, непрерывная борьба, повседневный ущерб, буря в доме, препятствие к исполнению обязанностей. Нужно избегать женщину, во-первых, потому, что она запутывает мужчину, во-вторых, потому, что она оскверняет его, в-третьих, потому, что она лишает его имущества" . Несмотря на распространение культа Девы Марии, материнство все же не считалось чем-либо, придающим особое уважение женщине. Так, например, описан случай с женой короля Людовика «Святого» Он взял с собой жену в крестовый поход, во время которого — в разгар военной кампании — она забеременела. Когда король попал в плен к египтянам, его жена, находившаяся на девятом месяце, собирала выкуп, дабы его вызволить. И ее положение никого не интересовало. Если так относились к матери будущего наследника престола, то можно представить себе отношение к простой крестьянке или горожанке. Но женский костюм все же предполагал «имитацию» беременности – завышенная талия, даже подкладывались специальные подушечки. Вероятно,это делалось, чтобы приблизиться к почитаемому образу Марии и «убежать» от греховной Евы.

Как и на Руси, особо почитались вдовы – но почитание это было также скорее формальным. Вот что пишет Жак ле Гофф («Цивилизация средневекового Запада») «В XII—XIII вв. было весьма распространено произведение духовной литературы «Зерцало дев», где сравнивались достоинства девственности, вдовства и замужества. Сравнение иллюстрировалось миниатюрой: замужняя женщина собирала урожай сам-тридцать (кстати, и такая цифра была абсолютно мифической для Средневековья), тогда как вдовы—сам-шестьдесят, а девственницы—сам-сто. Но девственницы не столько образовывали межсоциальную группу, сколько сливались с монахинями, а в ту эпоху, когда потеря мужа-кормильца вела большинство тех женщин, которые не могли или не хотели вновь выходить замуж, к нищете, вдовы практически неизбежно оказывались включенными в категорию бедняков» .

Одна из средневековых миниатюр, изображающая «Древо жизни» по обе стороны которого стоят два полярных типа женщины — праведница (Дева Мария) и грешница (Ева), а в центре сидит запутавшийся Адам (человек) Противоречивое отношение к женщине в Средневековье выражалось не только в плане исключительно духовном. И в понимании женской красоты существовало 2 образа, которые противопоставлялись друг другу. «Ева» - грешница, искусительница, но одновременно и самим Богом назначенная спутница мужчины. Но рядом существовал и образ «Марии» - искупительницы грехов, образ красоты священной, возвышенной. Как говорится в исследовании «История тела в средние века», (Жак ле Гофф, Николя Трюон)«Нельзя сказать, что широкое распространение культа Девы Марии влекло за собой улучшение положения женщины, все же прославление божественного женского лика должно было укрепить авторитет женщины, особенно матери, а в образе святой Анны — бабушки». Там же, впрочем, достаточно категорично утверждается: «Средневековье не ведало того, что называется любовью у нас. Мы рискнем это утверждать, несмотря на резкость и категоричность данного суждения. Слову любовь (amor) даже придавался уничижительный смысл: оно означало пожирающую дикую страсть. Чаще употребляли понятие caritas, связанное с набожностью, обозначавшее сочувствие ближнему (чаще всего бедняку или больному), но лишенное оттенка сексуальности. Разумеется, трубадуры воспевали fin 'amors, утонченную куртуазную любовь, родившуюся при феодальных дворах Прованса. Однако принижение amor по сравнению с caritas сохранялось. Сказанное не означает, что мужчины и женщины Средневековья не ведали порывов сердца и телесных ласк, что им были чужды плотские наслаждения и привязанность к любимому человеку. Однако любовь — чувство Нового времени, оно не составляло основы средневекового общества».