Наверняка всем вам известен этот персонаж исключительно по фильму -мюзиклу Тима Бёртона с Джонни Деппом в главной роли или по зонг-опере культовой группы "Король и Шут".

На самом деле у Суини Тодда довольно-таки богатая предыстория.

Но обо всем по порядку.

Сейчас уже не установить точно, кто именно из авторов «Грошевых ужасов», Томас Пекетт Прест или Джеймс Малкольм Ример, написал в 1846 году серию рассказов «Жемчужная нить». Но одна из сюжетных арок данного чтива впоследствии обрела неимоверную популярность по всему миру. Известным героем «Жемчужной нити» был цирюльник Суини Тодд, орудовавший бритвой далеко не по прямому назначению. Его мастерская была связана подземным ходом с пекарней миссис Ловетт. Тодд убивал своих клиентов, а тела переправлял соседке, которая пекла пироги из человечины, пользовавшиеся спросом у местной публики. У большинства людей, читающих сейчас эти строки, наверняка всплывают в голове бертоновские образы: Депп, Бонем Картем, история кровавой мести на улицах макабрического Лондона. Но тогда, в самом начале викторианской эпохи, сопряженной с промышленной революцией, история Тодда была куда прозаичней.

Историки по сей день роются в архивах в поисках происхождения городской легенды о демоне-парикмахере с Флитт-стрит. По одной из версий, легенда о некоем брадобрее-убийце прибыла на туманный Альбион через Ла-Манш. Якобы в архивах министра полиции Франции Жозефа Фуше имелись детальные записи о парочке преступников, орудовавших в Париже на рубеже XVIII и XIX веков – парикмахере и поваре. Первый отвечал за доставку «сырья» в пекарню, второй непосредственно за кулинарные свершения. Так в 1824 году, то есть за двадцатилетие до издания «Жемчужной нити», в лондонском журнале с незатейливым названием «The Tell Tale» появился рассказ, не менее прозаично озаглавленный как «A Terrific Story of the Rue de Le Harpe, Paris», повествующий как раз о той самой истории из якобы архивов Фуше, обнародованных в 1816 году во Франции. Однако в правдивости самой записи из архивов Фуше вполне можно усомниться, ведь если копнуть глубже во французский фольклор, то где-то в XIV веке обнаруживается жуткая сказка за неизвестным авторством «А Légende du Barbier et du Pâtissier Sanguinaires» («Легенда о парикмахере и кровавой кондитерской фабрике»), практически идентичная той, что была опубликована в полицейских архивах. В финале этой кровавой истории злодеи были прилюдно сожжены в железных клетках или печах.

Если же искать источники вдохновения для авторов «Грошевых ужасов» в пределах непосредственно Соединенного Королевства, то перво-наперво всплывает газетная заметка от декабря 1784 года, описывавшая жестокое убийство, совершенное  парикмахером в порыве ревности неподалеку от Флитт-стрит. Правда, никаких упоминаний о каннибализме и тем более пирожках статья не содержала. В отличие от истории, оказавшейся на страницах знаменитого «Календаря Ньюгейта» – сборника биографий известных преступников Англии. Именнов этом полулегендарном издании впервые появился ныне культовый для туристической индустрии Шотландии каннибал Sawney Bean. Возглавлял он якобы целую общину, численностью с полсотни соединенных семейными и половыми узами человек, наводившую ужас на графство Галлоуэй в период правления короля Якова. Суони и его приспешники похищали людей с целью поживиться их имуществом и полакомиться их плотью. Дурная слава людоедов дошла до Эдинбурга, и вскоре все они были пойманы, после чего преданы огню и железу. Схожесть имен («Sawney» и «Sweeney») и общая тема каннибализма вполне могла натолкнуть создателя «Жемчужной нити» на то, чтобы дать злодею имя Суини.

Ну и конечно, говоря о «версиях», нельзя не упомянуть «фундаментальное исследование» известного любителя детективов Питера Хейнинга. Согласно его книге «Sweeney Todd: The Real Story of the Demon Barber of Fleet Street», бедняга Суини был выброшен на улицу родителями, работал в поте лица подмастерьем и в свободное от работы время бегал в Тауэр любоваться казнями. По версии Хейнинга, Тодд попал в Ньюгейт за кражу и отсидел в сырых застенках долгих пять лет. В тюрьме он познакомился с осужденным цирюльником и набился ему в ученики. После освобождения Тодд начал промышлять убийствами. Тут легенда Хеймана ненадолго пересекается с тем самым преступлением 1784 года, фигурировавшим в лондонских газетах. Оно, вроде как, стало первым, в послужном списке психопата. Затем он познакомился с миссис Ловетт (Хейнинг даже даровал ей имя), и ставшие любовниками бандиты открыли цирюльню с пекарней, оборудовали ловушку в подвале, после чего начали известную деятельность торговцев человечиной. В конечном итоге чету словила полиция, и в 1802 году Тодд взошел на плаху, возопил перед толпой о своей невиновности и все равно был повешен. Однако ни одно исследование историками работы Хейнинга не подтвердило приводимых автором фактов. Оказалось, что автор, продававший свои книги как научпоп, писал в жанре увлекательнейшего фолк-хистори.

ФЛИТТ-СТРИТ

Флитт-стрит уютно расположилась в самом центре старого Лондона, где по сей день слышатся отголоски разных эпох. В историю Англии эта не очень большая, но всегда оживленная улочка войдет вовсе не легендой о Суини Тодде, а тем фактом, что издавна за ней закрепился статус книгопечатной улицы, где едва не в каждом здании располагалась редакция или типография. Одно из первых печатных изданий Англии появилось на свет именно на Флитт-стрит, в церкви святой Бригитты (еще старой, сгинувшей в страшном пожаре «дьявольского» 1666 года), где обосновался однажды пионер английского типографского дела Винкин де Ворд. К эпохе, в которую предположительно жил Суини Тодд, церковь отстроили заново в стиле барокко. Её особенно любил посещать Чарльз Диккенс, тот самый, что в «Посмертных записках пиквикского клуба» упоминал «пирожки, начиненные кошачьими кишками». Флитт-стрит со временем стала центром лондонской печати.  Daily Courant, Daily Telegraph и Daily Express – все популярные газеты столицы появлялись на свет именно тут. Суини Тодд, рожденный в воображении бесспорно образованной публики, как нельзя лучше подходил улице, тесно связанной с литературой и горячими, как пирожки, новостями. Хотя о наличии в те времена на Флитт-стрит хотя бы одной парикмахерской доподлинно неизвестно. По адресу Флитт-стрит 186, где по легенде располагалась цирюльня Тодда, на самом деле стоит церковь святого Дунстана, покровительствующего всем несправедливо осужденным.

ЦЕРКОВЬ СВЯТОГО ДУНСТАНА

Чем же история брадобрея-убийцы обязана своей популярностью на фоне тысячи прочих жутких легенд викторианской эпохи? Возможно, интерес к ней вновь проснулся после известных убийств в Уайтчепеле, жестокость которых породила слухи о том, что убийца мастерски владеет лезвием. Подозрения сразу же пали на хирургов и парикмахеров, тем более что в те времена последние зачастую не ограничивались бритьем и стрижкой, но оказывали так же повседневные медицинские услуги, например, стоматологические. История Тодда из оригинальной серии рассказов вылилась в салонные постановки и неоднократно переиздавалась в печатном виде, причем уже в адаптациях 1850 года появилось утверждение о реальном существовании этого монстра во плоти. Миссис Ловетт представляли то как простую сообщницу Суини, то как его любовницу. Так жуткая легенда дожила до 1926 года, когда была впервые экранизирована. Тот фильм считается утерянным, а вот вышедшая уже спустя два года картина Уолтера Уэста по праву считается первой, сохранившейся до наших дней адаптацией. Что любопытно, жестокого убийцу играл известный по комедийным ролям Джордж Томас Мур Мариотт. В этой небольшой немой новелле Тодд убивал своих жертв классическим способом: наносил ничего не подозревавшему господину на лицо и шею мыльную пену, после чего отходил к стене и дергал рычаг, запускавший механизм вращения пола, сбрасывавший жертву в темный подвал.

ДЖОРДЖ ТОМАС МУР МАРИОТТ В РОЛИ СУИНИ ТОДДА

Следующее свое возвращение на экраны демон-парикмахер совершил уже в эпоху звукового кино. В 1936 году режиссер Джордж Кинг снял фильм с узнаваемым названием «Суини Тодд, демон парикмахер с Флитт-стрит». Роль Тодда исполнил актер по имени… Тод, Тод Слотер. И это, кстати, была его вторая роль в большом кино. Фильм Кинга – типичное приключенческо-детективное кино с подчеркнуто опереточной постановкой игры антагониста. Тодд в исполнении Слотера, после того как дергает рычаг своего дьявольского устройства, горбится и, басисто хохоча, бежит на полусогнутых ногах в подвал. А вот миссис Ловетт предстает в характерном для психологии убийц образе «сообщницы маньяка», оказавшейся рядом с ним по причине сильного влечения. Именно ревность Ловетт к молодой Джоанне Оукли становится роковой для парикмахера-убийцы. В оригинальной серии рассказов Джоанна внедрялась в салон Суини в мальчишеской одежде, расследуя пропажу ценностей, оставленных ей «сгинувшим» в море женихом. Сценаристы фильма решили интерпретировать отношения Тодда и Джоанны как типичные шантажистские ухаживания старого алчного мужчины за девушкой с хорошим приданным. Стоит ли говорить, что планам авантюриста суждено было помешать вернувшемуся из-за моря жениху Джоанны? Еще одна интересная деталь: вся история подается как байка, которую рассказывает барбер посетителю салона. Перепуганный клиент при виде лезвия выскакивает на улицу и убегает по современной фильму Флитт-стрит.

ТОД СЛОТЕР В РОЛИ СУИНИ ТОДДА

На долгие годы о демоне-парикмахере забыли, пока в 1959 Мальком Арнольд поставил балет «Sweeney Todd» в котором роль злодея исполнял ведущий танцор королевского балета Дональд Бриттон. А в 1970 режиссер фильмов категории «Б» Энди Миллиган снял картину «Кровожадные мясники», в которой перенес события в современное ему общество. Миллиган сосредоточился на сценах убийств, а потому этот во многом эксплуатационный фильм будет интересен лишь узкому кругу поклонников жанра. Однако настоящий прорыв в этой истории случился двумя годами ранее, в 1968 году, в английском театре города Сток-на-Тренте. Кристоферу Бонду, штатному актеру театра Виктории, было дано ответственное поручение – переработать скучную «Жемчужную нить» в захватывающую постановку. В руках начитанного Бонда грошовая страшилка из XIX века приобрела поистине диккенсовский размах. Впервые за долгие годы прозаичная криминальная история обрела трагические мотивы, а Тодд преобразился из однозначного злодея в антигероя с жизнью, отравленной людскими похотью и жестокостью. Этот Тодд был все так же жесток, но убивал уже не выгоды или удовольствия ради – его конечной целью было отмщение городскому судье, отнявшему у него жену, дочь и годы жизни, отмщение, перерастающее в болезненном разуме Тодда в кару всему человечеству, погрязшему в коррупции и деградации. Именно эта постановка и легла в основу мюзикла, который Бродвей увидел в марте семидесятого года. Гарольд Принс поставил на музыку Стивена Сондхейма провокационную работу «Суини Тодд, демон-парикмахер с Флитт-стрит». Тодда играл Лен Кариу, а вот на роль Ловетт была утверждена Анджела Лэнсбери, та самая, что позже «напишет не одно убийство». Постановка отличалась циничностью и произвела среди бродвейской публики фурор. Часть критиков назвали мюзикл (или, как называл постановку сам Сондхейм, «чёрную оперетту») аморальной, но эти голоса потонули в оглушительном хоре хвалебных од и потоке всевозможных наград.

АНДЖЕЛА ЛЭНСБЕРИ В В МЮЗИКЛЕ СТИВЕНА СОНДХАЙМА

Однако киновоплощение мюзикла Сондхейма случилось не сразу. Представление неоднократно возобновлялось, выйдя за пределы штатов, шли годы, менялись актеры, но переносить историю одержимого местью парикмахера на большой экран никто не спешил. До ставшего уже культовым фильма Бертона свет увидели сразу две ленты, полностью игнорировавшие сюжетную канву мюзикла. В 1997 году по новелле Питера Шоу (к слову сказать, второго мужа Анджелы Лэнсбери) был снят фильм «Суини Тодд», в котором главную роль исполнил замечательный Бен Кингсли. Эта любопытная картина хоть и возвращала зрителя к прямолинейной истории серийного убийцы, но при том была снята неожиданно со вкусом. Что характерно, злодеи тут нарочно представлены сущими демонами. Тодд – жадный циник с лукавыми глазами. Ловетт – гнилозубая хозяйка пекарни, оказывающая помимо прочего специфические интимные услуги. Маньяков связывает бизнес и животная страсть – они предстают абсолютным злом, которому противостоят случайные лондонцы. Сам образ Тодда, если отбросить в сторону его тайную жизнь, в этом фильме очень близок к реальным цирюльникам того времени, коим предписывалось выполнять всякого рода мелкие медицинские услуги.  Брадобрей с хищной улыбкой вправляет кости, дергает зубы, изготавливает парики, а между делом режет людям глотки и отправляет трупы на фарш – такой вот разносторонний профессионал.

БЕН КИНГСЛИ В РОЛИ СУИНИ ТОДДА

Еще одна телевизионная лента про Тодда вышла в 2006 году для канала BBC. Это, пожалуй, самая «необычная» и самая «неклассическая» интерпретация легенды. Суини – немолодой, грузный мужчина с грустными глазами в исполнении Рэя Уинстона. Снятая в сепии грязного старого Лондона драма о человеческой деградации. Фильм Дэйва Мура – тоже история мести, но не конкретизированной. Детство Тодда прошло в Ньюгейтской тюрьме, где он повидал все ужасы заключения. Озлобленный на мир человек мнит себя избавителем, карающей десницей – один из классических психологических портретов серийных убийц. Его умирающая от сифилиса соседка едва сводит концы с концами и вынуждена помимо пирожков продавать собственное тело. Невротик Тодд проникается к девушке странным чувством, вобравшим в себя болезненную любовь и сострадание к слабой. Что знаменательно, в этой версии легенды Ловетт изначально даже не догадывается, что за мясо приносит ей в дар благородный сосед, становясь соучастницей кровавых дел поневоле. Это жестокий и предельно натуралистичный фильм, взывающий в первую очередь к человеческой морали. Необоснованная жестокость порождает первобытное зло. Образ Тодда тут чем-то напоминает Ганнибала Лектера, а род деятельности, так же как и в фильме Шоу, не ограничивается одним парикмахерским делом. Он даже извлекает пули из тела раненого служителя закона (которого играл еще не слишком известный на тот момент Том Харди).

РЭЙ УИНСТОН В РОЛИ СУИНИ ТОДДА

А через год о демоне-парикмахере узнал без малого весь мир. После бертоновской версии снимать о Тодде пока не пытались – это будет плохой затеей, настолько прочно засел в памяти созданный Тимом культурный код. Певец новой американской готики удачно перенес узнаваемую эстетику своих работ в викторианский Лондон, превратив его в сущий вертеп порока, словно сошедший со страниц Аберкромби или Хейса город, населенный сплошь подонками, сумасшедшими и нищими. В этих мрачных, преимущественно темных тонах, классический мюзикл заиграл, как это ни парадоксально, новыми красками. Кажущаяся отстраненной игра Деппа лишь подчеркивает его одержимость местью. Ловетт в исполнении Бонэм Картер, напротив, жизнелюбива как никогда. Бертон не просто переснял классику, но уловил саму её суть, кроющуюся в демонстрации моральной нищеты общества. Для Ловетт смерть невинных – это лишь способ шагнуть за пределы чадящего индустриального города. Её мечты о тихой курортной жизни режиссер окрасил в хоть и вытравленные, но все же яркие цвета, контрастирующие с мрачной палитрой фильма. Как славно было бы зажить у моря за счет человечьей требухи – этические аспекты тут купированы вовсе не эпатажа ради. Так Бертон через развлекательное и коммерческое кино заговорил о людском тщеславии и двуличии. Еще одно цветовое решение Бертона – белое платье Джоанны, дочери Тодда, как единственное светлое пятно в серости порока. Парадоксально, но фильм, в котором большую часть диалогов составляют песни, говорит со зрителем преимущественно на языке цвета.

ДЖОННИ ДЕПП В РОЛИ СУИНИ ТОДДА

Старина Тим снял тогда, возможно, один из лучших своих фильмов, попутно укоренив понимание канона истории Тодда именно в той версии, которую придумал в 1968 году сейчас уже никому не известный Кристофер Бонд. Теперь нескоро кто-то сможет вернуться к экранизации этой занимательной городской легенды, не став заложником восприятия истории через призму фильма Тима Бертона. У многих Суини Тодд вызывает симпатию как мститель, влюбленный в свое воздаяние. Это ловушка восприятия, лишь подтверждающая верность страшных выводов авторов мюзикла – наше общество глубоко больно. Демон сидит в каждом и ждет лишь того момента, когда ему позволено будет вырваться наружу. Что до мюзикла, то экранизация буквально подарила ему новую жизнь. Добрался он и до России. Сначала свою немного переработанную версию представил Михаил Горшенев в двойном альбоме «TODD» (эта пластинка в итоге стала последней в жизни Михаила работой группы «Король и Шут»). А совсем недавно классическая версия была поставлена театром на Таганке. История кровавого демона-парикмахера продолжает жить.